Судьба ветеранаМы хотим рассказать о великих людях, фронтовиках, тружениках, педагогах. О тех, кто учил, наставлял, формировал взгляды поколений наших отцов и дедов.
Черненко Леонид Иванович
Черненко Леонид Иванович рассказал, что родился он 7 апреля 1926 года в д. Бахотец Чаусского района Могилёвской области в семье учителей. Детство сначала было безоблачным. В 1933году пошел в школу в д.Гладково, где работали родители. До войны закончил 8 классов средней школы, которая находилась в 4 километрах от родной деревни, поэтому приходилось почти каждый день эти километры проходить пешком: сначала - в школу, затем - домой. 14 июня сдал последний экзамен, в воскресенье, 22 июня, мать в районном центре узнала о начале войны. Когда началась война, старшеклассники всё равно приходили в школу, вместе с учителями шли в д. Полыковичи пилить лес, копать окопы и противотанковые рвы. Это была очень тяжёлая, совсем не детская работа, и Леонид Иванович не может без слёз об этом вспоминать. Усилиями учителей и учащихся был создан отряд, который достойно встретил фашистов на подходе к деревне. Используя горючую смесь - “ коктейль Молотова “, было подорвано два немецких танка, но силы, конечно, были не равны. Фашистские войска продвигались быстро по всей линии границы. За 18 дней войска Западного фронта потерпели сокрушительное поражение. Началась долгая оккупация. На глазах юноши проходили бесчинства врага, расстрелы партийных деятелей. Западнее Могилева сформировалось партизанское соединение, в Могилеве в начале оккупации действовал "Комитет содействия Красной Армии", в рядах которого вели борьбу сестры матери Анна и Серафима.
Леонид Иванович, как и все его одноклассники, очень хотел попасть на фронт, помогать Красной Армии громить ненавистного врага, но по возрастным показателям в армию его не брали. Призыв состоялся только 25 июля 1944 года, когда значительная часть Беларуси была освобождена от врага. День принятия присяги - 28 июля 1944 года - Леонид Иванович запомнил на всю жизнь. Отряд призывников был построен в прифронтовом лесу и текст клятвы воина звучал на фоне грохота орудий и миномётов, рёва самолётов. Вот и настал долгожданный момент, его - 18 - летнего юношу - посылают на фронт добивать фашистскую гадину! Он стал пулемётчиком в составе 1091 стрелкового полка 324 стрелковой дивизии 2-го Белорусского фронта, который должен был вскоре вступить на территорию Польши. Однако в Польше сложилась крайне трудная ситуация. Враг перебросил дополнительные силы из Румынии, Италии и Голландии, чтобы отстоять плацдарм на западном берегу Вислы и закрыть путь советским войскам на Берлин. Фашистские войска отчаянно сражались, но Красная Армия с огромными потерями продвигалась вперед. Леонид Иванович хорошо запомнил события начала августа 1944 года. Находясь на территории Польши, роте в которой он служил, командование поставило задачу: провести разведку боем. Под градом пуль и снарядов, при активной работе немецкого снайпера, рота смогла обнаружить все огневые точки противника, подавила ряд вражеских пулемётных гнёзд и прорвалась через фашистскую линию обороны, что позволило основным силам полка продолжить наступление. В этом бою Леонида Ивановича ранило в левую ногу, но он сам себе перевязал рану и пошёл в атаку. После успешной атаки выяснилось, что ранение серьёзное и без помощи врачей не обойтись. Его перевезли в полевой госпиталь, где врачи предположили что, возможно, придётся ампутировать ногу, но Леонида Ивановича смогли переправить в Москву и там, не в полевых условиях, сделать операцию. Ногу сохранили и в феврале 1945 года выписали с решением: "... годен к службе ..."
После госпиталя Леонид Иванович продолжает свой боевой путь в составе 3-го Белорусского фронта 11 отдельной инженерно - сапёрной бригады минёром в звании младшего сержанта. Работы, очень опасной и ответственной, для минёров было много. От их труда зависела жизнь многих советских солдат и офицеров, а также скорость продвижения Красной Армии по территории Европы, которая ещё совсем недавно была оккупирована фашистами. В составе своей бригады, Леонид Иванович попадает в Восточную Пруссию, где разминировал метры и километры ещё чужой земли. Многие его приятели-минёры погибли, а он получил второе ранение в правую ногу. Оно оказалось достаточно лёгким и поэтому отдельной госпитализации не потребовалось. День Победы застал его в городе Гумбиннен
(Восточная Пруссия), который после войны переименовали в город Гусев.
Черненко Леонид Иванович награжден медалью» За победу над Германией» 1945г., медалью «За взятие Кенигсберга», Орденом Отечественной войны 2степени, рядом юбилейных наград.
Из Армии Леонид Иванович не ушёл, продолжал служить до декабря 1950 года, но жажда знаний победила. Переехав с матерью в г. Гродно, он заканчивает 10-летку и поступает в Московский институт инженеров железнодорожного транспорта, который заканчивает с отличием, и в 1957 году начинает свою мирную трудовую деятельность в ГГПТУ №7 преподавателем специальных дисциплин: черчения, технической механики, материаловедения. На своих уроках он широко использовал ТСО, передовые методы обучения. Возглавлял методическую комиссию преподавателей и мастеров производственного обучения электротехнического цикла. Воспитание учащихся, со слов Леонида Ивановича, велось на примере массового мужества и героизма, на образцах самоотверженного труда отцов и матерей. На внеклассные мероприятия приглашались комсомольцы 20-30-х и 40-х годов, старые коммунисты, Герои Советского Союза: И.Елкин, И.Лебедев, И. Молоков, П.Котлер, белорусские писатели и поэты: О.Ипатова, А. Карпюк, Д. Бичель-Загнетова. Учебное заведение посетили Ю.Левитан- диктор Всесоюзного радио, М.Бахмачева - узница концлагеря «Освенцим», В.Панковец- участник обороны Ленинграда, А.Беспалов – гвардии СССР. Курс в воспитании молодежи был военно-патриотический. В этом направлении использовался целый комплекс мероприятий: шефство над матерью и сестрами И.Счастного, шефство над ветеранами ВОВ, ежегодное проведение митингов 13 сентября в Скиделе, возложение цветов, венков, многодневные военизированные походы «Неман-69», «снежный десант-70»,«Партизанский дозор-72», «Подвиг-73», экскурсии в города-герои: Москва, Ленинград, Минск, Брестская крепость-герой.
За активное участие в работе по военно-патриотическому воспитанию молодежи ГГПТУ№7 было награждено Дипломом за подписью Маршала Советского Союза, дважды Героя Советского Союза И.С.Конева, а также Почетной грамотой Советского комитета ветеранов войны за подписью генерала армии, дважды Героя Советского Союза П.И.Батова и ответственного секретаря комитета, советского летчика, Героя Советского Союза А.П.Маресьева. Леонид Иванович Черненко горд, что ему посчастливилось работать в нашем учебном заведении, работать, по его словам, в прекрасном творческом, инициативном коллективе, посчастливилось внести свою лепту в достойное воспитание молодого поколения. Творческий потенциал, профессионализм, коммуникабельность, невероятная трудоспособность и самосовершенствование на должном уровне были оценены руководством. В 1965 году Леонид Иванович Черненко был награжден медалью «За трудовую доблесть». С 1969 года по 1973 год он работал заместителем директора по учебнопроизводственной работе. 
За свой добросовестный труд и успехи в педагогической деятельности 6 октября 1975 года был награжден медалью Н.К.Крупской, а в 1977 году ему присвоено почетное звание: «Заслуженный работник профтехобразования БССР». Как отмечает сам герой, незабываемые впечатления остались от участия в работе Всесоюзного совещания работников системы профессионально-технического образования, которое проходило в Москве, в Большом Кремлевском дворце в июне 1979 года. Всего 10 человек делегировала Гродненщина. ушел на заслуженный отдых, проработав в училище 32 года. И сегодня он - в строю. Помогая двум внукам и двум внучкам, воспитывает двух правнучек. Ветерана Великой Отечественной войны приглашают на юбилейные мероприятия, чествуют в канун Дня защитника Отечества, Дня Победы. Вот какой, закаленный в боях и трудовых буднях, с наградами боевого и мирного времени воспитатель!
Мы благодарны Леониду Ивановичу за тесное сотрудничество, за материалы, предоставленные в фонд музея колледжа. А это немногочисленные, но очень ценные, снимки, на которых запечатлены трудовые будни, справка о ранении, датируемая далеким 1945, некоторые из наград.
Романихин Владимир Иванович
Родился 28 января 1924 года в г. Ашхабаде Туркменской ССР. Окончив 7 классов, поступил учиться в Ташкентский техникум связи. Однако, начало Великой Отечественной войны помешало окончить техникум. В ноябре 1941 года Владимир Иванович добровольцем уходит в военкомат. Его направляют на радиотехнические курсы. После курсов, в 1942 году он зачислен в Ташкентское пехотное училище имени В. И Ленина. В январе 1943 года была сформирована курсантская бригада из разных военных училищ и направлена на Брянский фронт. 4 августа 1943 года в бою под Орлом он был тяжело ранен. После излечения в военном госпитале направляется в 339 отдельную истребительную противотанковую дивизию наводчиком орудия. Принимает участие в освобождении Белоруссии в операции под кодовым названием «Багратион». 25 октября 1944 года в боях под Варшавой вторично тяжело ранен. В марте 1945 года по состоянию здоровья был демобилизован в звании сержанта.
В 1946 году поступил учиться в Ташкентский горный техникум. После техникума работает по своей специальности в различных организациях города Ташкента. После землетрясения, в 1966 году, переезжает с семьей в город Гродно и поступает на работу в ГГПТУ №7 мастером производственного обучения, где проработал 16 лет вплоть до ухода на пенсию, до 1982 года.
Награды: орден Отечественной войны 1 степени; орден Славы III степени; медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941- 1945 г.г.»; медаль «За отвагу»; медаль «За боевые заслуги» и ряд юбилейных медалей.
Липец Семен Исаакович
Я нарадзiўся у 1912 г., i ўсё маё жыццё звязана з Гроднам. Праўда, у час першай сусветнай вайны наша сям’я выехала на Украiну. Там памёр мой бацька, а маць з дзецьмi пасля вайны вярнулася ў Гродна. Яна таксама доўга не пажыла, i мы з сястрой выхоўваліся ў яурэйскім cipоцкім доме. Гэты дом icнуе i зараз: будынак са шпілем на праспекце Касманаўтаў, насупраць кінатэатра «Усход».
Жывучы там, я скончыў пачатковую школу, а потым — рамеснае вучылішча. Пасля працаваў майстрам у гэтым вучылішчы, навучаў хлапчукоў слясарнай i такарнай справе. У 1931 г. перайшоў працаваць на фанерную фабрыку, а з верасня 1939 г. зноў працаваў у рамесным вучылійшчы амаль да самага пачатку Вялiкай Айчыннай вайны. Незадоўга да вайны ажаніўся.
Павестка ў Чырвоную Армію не застала мяне у Гродне, i я быў мабилізаваны толькі праз некалькі дзён, калi вярнуўся ў горад. Уcix, хто спазніўся на прызыў, пасадзілі на аўтамашыны i павезлі наўздагон асноунага кантынгенту прызыўнікоў.
I тут, у дарозе, нас заспела вайна. Фашысты абстрэльвалі нас з паветра. Пасля першага абстрэлу мы засталіся жывыя i паехалі далей. Аднак недзе ўжо у Брэсцкай вобласці трапілі пад мацнейшую бамбёжку. Машыны былі разіты, людзі разбегліся. Тыдзень ці больш я блукаў, не ведаючы, пгго мне paбіцьi куды icці. Нарэшце, у нейкай хаце выпрасіў цывільнае адзенне i пабрыў назад у бок Гродна.
А ў Гродне ўжо гаспадарылі фашысты, i я да горада не дайшоу. Па дарозе напароўся на нямецкі абоз i быў злоўлены. Мяне перадалі ў прамежкавы лагер, дзе была сабрана вялі кая група затрыманых ваеннапалонных. Хто быў у цывільным адзенні, таго павезлі далей, хто ў савецкай вайсковай форме — расстрэльвалі. А павезлі нас у канцэнтрацыйны лагер у Беластоку. Тут я i даведаўся, што значыць у фашыстаў быць яўрэем. Затрьгманых напачатку зусім не кармілі. Мы блукалі па лагеры, спалі у канюшнях. Потым я знайшоў вялізную яму ад узрыву бомбы, куды немцы сабралі яўрэяў. Сярод ix было многа знаёмых, i я далучыўся да ix, бо разумеў, што усёроўна мяне пазнаюць як яўрэя.
У хуткім часе прыйшлі немцы, вывелі нас з ямы, i тут пачалося... Фашысты вырашылі пазабаўляцца. Прывезлі тачку i заставлялі людзей па чарзе ўзлазщь на яе i казаць прамову. Ледзь чалавек саб’ецца, запнецца, яго адводзяць за канюшню i на месцы расстрэльваюць. Калі такая забава надакучыла iм, прыдумвалі iншаe: галодным, змардаваным людзям загадвалі бегаць навыперадю. Гэтая забава таксама надакучыла, пакінулі нас ненадоўга у спакоi. Калі каравул змяніўся, усё пачалося спачатку.
Прыкладна праз тыдзень майго знаходжання ў лагеры нам аб’явілі, што тых, хто жыве блізка ад Беластока i дакажа гэта дакументамі, адпусцяць дамоў. У мяне ужо не было ніякіх дакументаў. Але з дапамогай фатаграфіі, на адваротным баку якой было нaпісана «Гродна», мне ўдалося трапіць у лік адпушчаных.
Нас завялі на канюшню i пастолі парамі, а потым пачалі выпускаць. Перад варотамі гэтай канюшні выстраіліся дзве доўгія шарэнгі салдат, паміж якімі павінны былі праходзіць тыя, каго выпускалі. I тут пачалося мардаванне. Білі вінтоўкамі, кулакамі, ботамі, чым толью маглі i колькі было сілы. Людзі выходзілі ледзве жывыя. Мне з напарнікам, таксама гродзенцам, прыпала муштры крыху менш, бо мы бо мы ішлі апошнімі, i салдаты ўжо змарыліся ці ім надакучыў гэты занятак. Тым не менш, калі мы выйшлі з лагера, наш выгляд быў страшэнны. Мы былі чорнымі ад сінякоў, у парваным да шматкоў адзенні, брудныя, аброслыя.
Мы былі знясіленыя, i дарога здавалася бясконцай. У нейкай рэчцы мы памыліся. У Саколцы — на палавіне шляху паміж Беластокам i Гроднам — нас пусцілі ў адну хату i накармілі. Пасля многіх дзён галадоўкі я так наеўся, што потым цяжка ад гэтага захварэў.
Прыйшлі мы ў Гродна прыгожым летнім днём. Людзі хадзілі па вуліцах спакойна, некаторыя нават выглядалі вясёлымі. Яны са здзіўленнем глядзелі на двух абарванцаў, падобных на здані. На сучаснай вуліцы Савецкix пагранічнікаў нямецкі рэгуліроўпгчык пазнаў, што мы яурэі, i пачаў дапытваць, чаму мы ходзім па горадзе без яурэйскіх знакаў на адзенні. Я сказаў, што мы толькі пpыйшлi i нi пра якія знакі не ведаем. Размаўляў я, на яго думку, занадта смела, i ён замахнууся, каб ударыць, але я ўхіліўся, i мы пайшлі. На плошчы, дзе цяпер стаіць танк, мы развіталі ся з таварьпшам, з якім дзялілі ўсе нягоды па шляху дамоў. Больш я яго не бачыў, а праз тыдзень дачуўся, што ён засіліўся. На жаль, я не памятаю яго прозвішча.
Калі я прыйшоў дамоў, а жыў я на вуліцы Брыгіцкай (зараз Карла Маркса, № 13), у кватэры былі мая сястра i мая жонка. Але, калі я ўвайшоў, яны мяне не пазналі. Два тыдні я прахварэў i пайшоў працаваць. Наша вучылішча цяпер называлася «Інустрывэрк». Спецыялістаў-яўрэяў, якія там раней працавалі, пакуль ycix пакінулі на працы. Пазней, калі ўжо было гета, мы мелі бронь i маглі хадзіць туды на працу.
2 лістапада нам прыйшлося з сям’ёй пакінуць кватэру i перасяліцца у гета №1. 3 сабой дазвалялася браць тое, што можна было панесці на сабе ці завезці на тачцы, каштоў ныя рэчы i лепшае адзенне адбіралі адразу. Я з сям’ёй пасяліуся у хацінцы маёй сястры на сучаснай вулщы Алега Кашавога (цяпер Вялікая Траецкая). «Індустрывэрк», дзе я працаваў, размяшчалася па-за межамі гета, але проста насупраць дома сястры i на той самай вуліцы. Навокал гета напярэдадні перасялення туды яўрэяў была зроблена агароджа з калючага дроту. Уваход у гета быу праз браму на Замкавай вуліцы, якую ахоўвалі жандары i гестапаўцы. Для грузавых перавозак былі іншыя вароты з боку вуліцы Віленскай. Нам, тым што працавалі на «Індустрывэрк», належала выходзіць праз браму i трапляць на працу, абгінаючы частку гета. Але мы так не хадзілі. Каля хаты маёй сястры з маўклівай згоды дырэктара «Індустрывэрк» была зроблена непрыкметная фортка, праз якую мы выходзлі на працу i вярталіся з яе.
Калі ў гета было арганізавана супраціўленне, нашая фортка служыла для сувязi з горадам i знешнім светам. Праз яе ноччу перапраўлялася харчаванне, адзенне, паліва i iншаe, што ўдавалася раздабыць для жыхароў гета. Я таксама перакідваў іншы раз сям’і тое-сёе праз загароду. Магчыма, таксама ноччу — я дакладна гэтага не ведаю — праз фортку выходзілі з гета i людзі. Безумоўна, рызыка была вялікая. За самавольны выхад з гета пагражалі расстрэл на месцы або пакаранне праз шыбеніцу.
Я быў сведкам, як фашысты павесілі двух мужчын i жанчыну за тое, што яны выйшлі з гета. Перад тым, як памерці, жанчына плюнула кату ў твар.
Хаця я быў цэлы дзень на рабоце, многія страшныя сцэны адбываліся на мaix вачах. Я быў сведкам, як каля дваццаці чалавек без усякай прычыны 6ылі расстраляны, a ix трупы не дазвалялі хаваць некалькі дзён. Сярод расстраляных быу i мой настаунік... Аднойчы фашысты загадалі yciм, хто не меў работы, сабрацца на плошчы каля ciнагогі. Выйшла каля тысячы чалавек. А калі яны сабраліся, гестапаўцы пачалі па ix страляць направа i налева. Колькі тады запнула, я не ведаю.
У адным з памяшканняў гета было наладжана нешта накшталт бальніцы. Знеслі туды такую-сякую мэблю, палажылі хворых i параненых, i ix лячылі яўрэйскія ўрачы. Нягледзячы на тое, што амаль уся яўрэйская штэлігенцыя горада ў пачатку акупацыі была расстраляна, некалькі ўрачоў яшчэ засталося. Праз некаторы час фашысты расстралялі ўcix — i хворых, i ўрачоў. Хаваць ix загадалі таксама, дзе яны былі забіты.
Як вядома, фашысты ліквідавалі гродзенскае гета ў выніку двух вялікіх акцый, з якіх самы вялікі вывад яўрэяў з гета № 1 адбыўся 12 сакавіка 1943 г., ix накіравалі ў лагер смерці. Аднак i пасля гэтага ў гета засталося яшчэ нямала яўрэяў, якія здолелі схавацца. Таму была праведзена яшчэ адна акцыя, якая распаусюджвалася i на тых, хто працавау ў «Індустрывэрк ».
Ноччу забралі ўcix, а нас проста з работы, i пaвялi у сінагогу. Тут была ўжо i мая сям’я. Набралася каля тысячы чалавек. Нас павялі з ciнагогі па Брыгіцкай вуліцы. Раней я не разлучауся са сваёй сям’ёй, ведаючы, што без мяне яе чакае гібель. Але цяпер я разумеў, што шчым ёй дапамагчы не здолею. Я пакінуў жонку з дзіцём i сястру маёй жонкі i, карыстаючыся цемнатой, уцёк i вярнуўся i былое гета.
Там яшчэ засталася нейкая колькасць людзей, якія здолелі зноў добра схавацца. Фашысты пра гэта ведалі, але ў сувязі з тым, што Гродна ўжо было абвешчана «юдэнфрай» (свабоднае ад яўрэяў), рабілі выгляд, што нас не заўважаюць. Цэлы месяц нас не чапалі, але праз месяц сабралі і накіравалі ў Беластоцкае гета. Потым мяне, як кваліфікаванага слесара, на нейкі час вярнулі ў Беластоцкую турму.
13 мая 1944 г. з турмы вывелі 40 чалавек у тым ліку. Нам абяцалі, што пакінуць жывымі, калі мы выканаем даручаную працу i не будзем кантактаваць з іншымі. Пасадзілі ў машыну i павезлі ў лес, у наваколле Августова. Там стаяў хлеў, у iм мыжылі. Раніцай нас вывелі на паляну, далі лапаты і загадалі капаць. Грунт не паддаваўся, мы капалі з цяжкасцю, i раптам убачылі мёртвых. Крукамі, якія мы прывезлі, нам загадалі даставаць забітых людзей i паліць ix на кастрах. Гэтакай працай мы займаліся два месяцы пераходзячы з месца на месца. Капалі мы таксама i каля Гродна. Памятаю пахаванні на «Сабачай горцы», на ўсход ад урочышча Сакрэт,а таксама вялікае пахаванне ў раёне абутковай фабрыкі.
13 ліпеня 1944 г., калі мы закончылі сваю «працу» у лесе каля вёскі Грабаука, што за 7 —8 км ад Беластока, нас збіраліся растраляць. Але па камандзе некага з нашых «Яці піт!», што на мове ідыш азначае «Хлопцы бяжыце!», мы кінуліся ў розныя бакі. Мне ўдалося выратавацца. Зноў пачаліся блуканні.. Калі прыйшла Савецкая Армія, пайшоў на фронт, служыў у рамонтна-аднаўленчым аўтабатальёне. Дайшоу да Берліна. Дэмабілізаваўся, вярнуўся ў Гродна i шмат гадоў працавау у маім мінулым вучылішчы — цяпер Вышэйшым электратэхнічным прафесійным вучылішчы імя I. Шчаснага.
Натаров Леонид Васильевич
Участник Великой Отечественной войны, родился 1921 году. Освобождал города: Могилев, Оршу, Борисов, Минск, Гродно. Во время войны был начальником разведки дивизиона, командиром батареи. Награждён орденами: Отечественной войны I и II степеней и Красной Звезды, а также рядом юбилейных медалей, грамотой Верховного Совета БССР и Почетной грамотой Верховного Совета БССР.
Директором училища проработал 27 лет, с 1955 года по 1982 год. В 1965 году за активное участие в воспитании молодежи ему было присвоено звание: «Заслуженный учитель профтехобразования БССР». За время работы в училище проявил себя умным и опытным руководителем. Много внимания уделял подготовке и проведению педагогических советов и производственных совещаний. Давал нужные и конкретные советы молодым педагогам и мастерам производственного обучения. Принимал активное участие в проведении внеклассных мероприятий по военно-патриотическому воспитанию учащихся. Много лет возглавлял областную методическую секцию директоров профтехучилищ.